Кукин Берег и Маленцово

Почему деревня называется Кукин Берег? Проезжал путник, и застала его ночь. Он остановился, переночевал и когда он проснулся, то увидел этот красивый берег. И тогда он сказал: «С сего момента пусть будет здесь основана деревня и называться Кукин Берег». Его фамилия была Кукк, этого путника. Хотя иногда писали раньше и Куйкин Берег.

В Кукином Берегу, я, конечно, бабушку и дедушку  по отцу не помню, потому что их уже не было, когда папа женился. Папу звали Семён Алексеевич (1901 г. рождения). Папиного отца звали Алексей, а маму Лукерья. По линии дедушки Иван Фаронов мне приходится троюродным братом. У отца было две старшие? сестры, тетя Маня (Мария Алексеевна) и тетя Аня. Старшая сестра Анна вышла замуж и уехала с мужем жить в Ленинград. Папа, в основном, занимался подрядными работами. Он работал на молах и строил их на Чудском озере. Каждый раз, когда я приезжаю туда, постою около Чудского озера, посмотрю на эти молы, и вспоминаю папу, потом что его труд там тоже есть. Еще он в Нарве работал, делал мостовую от Изацкой фабрики и на Кулгу. Я помню, что когда еще не было асфальта, я ходила по папиной мостовой. Зимой он пилил лес, в основном, в Изаку. В 1937 году, когда ему было 36 лет, он простудился и умер. Я очень хорошо запомнила, как везли гроб на телеге. Он умер 4 ноября, и земля была уже замерзшая. Мы сидели на гробу на телеге, она содрогалась, и папа головой стукался о гроб. Мы всё и говорили: «Мама, папе больно, папе больно!».

Маме досталось с нами, она была безграмотная, всего 1 класс образования, но сумела дать детям образование.

Я мало ходила в церковь, тогда еще девочка была, а детям хочется стоять в церкви? Конечно, нет. В церковь в Скамью мы ходили пешком. Дорога шла там, где начинается деревня, потом к Втрое реке, и там переезжали на лодке, вроде парома. После Втрои реки, начиналась Скамья, там были первые дома.

В церковь ходили только по большим праздникам, все-таки 3 км дорога. Вот Никола-зимний у нас был престольный праздник. Сначала шли в церковь, а потом в деревне отмечали. Вся деревня праздновала, приходили и из других деревень.

Мама была родом из Омута. Когда вышла замуж, уже не было в живых ни дедушки, ни бабушки (тестя и свекрови в Кукином Берегу, сестры отца тоже уже были замужем) и они с папой жили вдвоем. Мама (1901 г.р.). из семьи Смеловских и ее звали Наталья Матвеевна (дед — Матфей Иродионов).

У мамы было 5 братьев. Самый младший дядя Леша. Самый старший был Егор, потом Игнатий, Иван, Петр, моя мама и Алексей, всего 6 детей. Дядя Игнатий был женат на женщине откуда из-под Пскова. И когда Эстония отделилась, она не захотела здесь жить в Эстонии, и они уехали в Россию. Они хотели позднее и меня забрать, писали, что хотели бы помочь маме, потому что папа умер, и ей было очень трудно одной с тремя детьми. А потом их там арестовали, посадили в Кресты (в Ленинграде) и они там погибли.

А мама была с нами одна, я была самая старшая, еще сестры Вера и Лида. У нас участок земли был очень маленький. Огород был, потом покос под Ямами, через реку на острове Лапина в струге. Вот туда, помню, папа с мамой уезжали косить сено. А я уже с 5 лет сидела в няньках с сестрой Верой, ей было 2 годика. Она бежала даже к реке за ними, когда они уезжали на лодке, а я её держала. Вот с 5 лет трудилась уже, и кур выгоняла с огорода, и Веру смотрела. В хозяйстве корова была, овец не было, были куры и была лошадь — Колька. После смерти папы мама одна зарабатывала. Например, деревенские ловили рыбу, она покупала эту рыбу, и возила продавала в Кондуши, Загривье. Надо как-то нас кормить было!

Рыбалка была основным занятием жителей деревни, это были потомственные рыбаки.

Бормасовы это были наши соседи, прямо рядом дома стояли. У Формалёвых большая семья была. Героевы тоже наши соседи с другой стороны. Марковы - это была самая зажиточная семья в деревне. Земли у них было не так чтобы очень много, но больше чем у нас. Детей у них не было. Он (Александр Арсениевич, 1894 г.р.) нанимал работников, например, когда молотили и жали зерно. И мама моя работала там тоже. Вот его из-за этого и арестовали до войны, что он эксплуатировал других, но он платил работникам. У них и машины были - молотилка, например. И вот, когда пришла Советская Власть, его как кулака взяли, это еще до войны было. И он так и не вернулся. Но они были очень добрые люди. Бабушка Варя, это его жена Варвара, и у неё жила потом Женя. Она взяла её откуда-то из Радовеля, там осиротевшая семья была. Она воспитывалась там.

У Субботиных была большая семья, вот после войны мальчишки взрывали мины и один из них подорвался. Тут фронт долго стоял, столько оружия было брошено.

Самохон - это как бы вторая линия была, а Кукин берег по берегу реки Наровы. В Маленцово (второе название Самохона) - Берги жили на конце деревне ближе к Переволоку, а Лауметс на другом конце деревни со стороны Скамьи.

Я училась сначала четыре года в Переволоке, а потом два года в Скамье. В Переволоке учитель был Яков Никитич Гладышев и его жена, она тоже немного преподавала. Детей у них не было. В одной комнате сидели сразу 4 класса, по рядам разные классы. Учитель кому-то даст задание письменно, кому-то готовиться к ответу, третьим и четвертым что-то еще. Были у нас книжки, тетрадки. Вообще-то я поздновато пошла в школу, почти в девять лет, потому что ни обуть, ни одеть было нечего. Мама ведь одна. Ходить в школу было далековато, два с лишним километра до Переволока, да по деревне еще идти в другой конец. Я была вредная, у нас с младшей сестрой была обувка одна на двоих. И вот мама скажет,- сегодня ты пойдешь, а завтра Вера пойдет. А я возьму, украду эти сапоги и убегу в школу, а Вера в этот день не идёт. А я 2 дня подряд хожу. Вот так хотелось мне учиться!