История Ильинской церкви в селе Скамья

Деревня Скамья находится у самого истока реки Наровы из Чудского озера, на её правом берегу. В настоящее время это Сланцевский район Ленинградской области. Первое упоминание в летописи названия этой местности относится к 1463 году, в то время она причислялась к Каменской губе Гдовского уезда. В Псковских писцовых книгах 1585-87 гг. весьма подробно описано, что представляла эта местность. Имелся целый ряд построек, в которых во время сезона ловли проживали рыбаки. Эта местность славилась ловлей угрей, которых добывали с помощью специальных сежей, рыболовных заколов с сетями, которыми частично перегораживали реку. Кроме рыбаков там также жили приказчики и царские дьяки, ведущие учет налогов с улова. Изначально словом «скамья» обозначали некий административный центр, место своеобразного «сидения» царевых людей. На реке Нарове их было в то время два, второй относился к Наровской губе и находился в районе Скарятины. Позднее, примерно в конце XVII - начале XVIII века в Скамье появилось постоянное население, которое именовалось царевы подклетные рыбные ловцы. Первая часть названия поселения Исад Скамья подчеркивало, что в этом месте промышляют добычей рыбы (исад — рыбацкий посёлок, слобода). Кроме ловли угря, жители занимались еще рыбной ловлей в озере, перевозками по Чудскому озеру и Нарове, а также торговлей. С середины XIX века там активно развивался сапожно-кожевенный промысел.

В мае 1841 года от крестьянина деревни Скамья Федор Леонтиев Громов (отчество в то время у низших сословий писались без «-ич») через Гдовского Протоиерея передал в Санкт-Петербургскую Митрополию желание устроить за свой кошт новую каменную часовню по плану и фасаду уже построенной на Гдовском городском кладбище. Резолюция гласила, что крестьянину следует самому обратиться с соответствующим прошением. Таковое и было составлено Федором Громовым 26 января 1842 года: «...лет 70ть тому назад была выстроена деревянная Часовня с Колоколами, для выноса в оную тел умирающих местных Жителей и для отправления молебнов в Храмовыя Праздники и по другим случаям, до Православной Веры касающимся. Ныне означенная Часовня от долговременности, а более от подмывания водою Реки Наровы, на самом берегу которой она находится, пришла в совершенный упадок и разрушение. А как я по благословению Всещедраго Бога имею достаточно Капитал и давнишнее пламенное желание, построить собственным своим иждивением и усердием новую Каменную Часовню, по выше Реки Наровы саженях в 50ти от старой Часовни, дабы обезопасить оную от разлития вод и чрез то могущих быть повреждений, с помещением при ней и небольшой Колокольни для Колоколов, кои существовали и при старой Часовни ...». С некоторой долей условности можно предположить, что эта часовня находилась на месте нынешнего памятника погибшим принаровцам. Приписана часовня была к Доможирской церкви, прихожанами которой и были тогда жители деревни Скамья. Сохранилось описание этой часовни, относящееся к началу XIX века: «Часовня состоит в деревне Скамья из давных лет, кем когда построена неизвестно, деревянная, во имя пророка Илии с притвором, покрыта тесом, кумпол и крест обиты белой жестью, 2 окна со стеклами и затворами … при оной часовне два колокола весу 6 пуд, внутри образ пророка Илии с медным окладом, воскресения Христова с двунадесятными праздниками, на оном образе три венца медных и по полям медный оклад, привесу на нем сребрянная цепочка с крестом ...» и еще несколько других икон, а также медный крест, пять медных и жестяных лампад, «книг в ней Осмогласник, Псалтирь и Часослов ...». При часовни имелось денег 65 рублей и свечей на 15 рублей — для того времени это были весьма значительные финансы. Продажей свечей уже на протяжении 10 лет занимался староста часовни Леонтий Анисимов (Онисимов) (прим. 1765 - 15.01.1848 гг.). Если судить по имени, а также упоминавшемся в одном из документов у него фамилии Громов, то это отец Федора и Кондратия. Хотя в метриках у последнего родителем записан, вероятно с ошибкой, Леонтий Исаков, крестьянин «командорской вотчины деревни Скамьи». Впрочем, и у Федора не всё было в порядке с метриками. В записи его рождения 10 мая 1802 года отцом записан Никон Анисимов, хотя у этого же отца в апреле того же года записан сын Георгий (судя по подчеркнутому имени, на ошибку обратил внимание проверяющий записи благочинный).

От старой часовни новую планировалось поставить примерно 90 метров выше по реке, так как это место меньше затапливалось и, что немаловажно, участок находился в собственности Громовых.

В начале 1843 года Санкт-Петербургская Духовная Консистория дала разрешение Федору Громову на постройку за свой счет каменной часовни. Но так как Громов был крестьянином имения великого князя Михаила Павловича, необходимо было получить согласие управляющего великокняжеского имения. Несмотря на то, что Громов был крестьянского сословия, занимался он не землепашеством, а торговлей и перевозкой груза на судах в весьма значительных объемах. Управляющий делами великого князя выдал своё принципиальное согласие на строительство. Однако проект часовни, который был, так сказать, типовым и повторял уже существующую часовню на Гдовском кладбище, ему не понравился и поэтому был составлен новый. В свою очередь Строительный департамент по каким-то причинам не утвердил фасад этого нового варианта. И только осенью 1844 года из чертежной мастерской был получен удовлетворяющих всех проект, при этом внутренние размеры часовни были определены длиной 2 ½ сажени (примерно 4,6 м) и шириной 3 сажени 1 аршин (7 м). В октябре началу возведения часовни помещали природные обстоятельства: «... от продолжающегося доселе разлива реки Наровы повреждено для постройки оной приготовленный материал с немалым убытком для Громова. ..».

В самом конце 1844 года Громов «… просит выдать ему, вместо упомянутаго другой проект на постройку часовни, по которому оная имела бы внутренности длины 5 ширины 3 саж., изъясняя что в деревне Скамье 70 дворов и около 300 жителей, приходская же церковь отдалена на 10 верстов …». В июне 1845 года указом императора был утвержден новый план. Уже тогда была предусмотрена возможность производить в часовне обыкновенную церковную службу, и её вместимость определялась в 200 человек. В следующем 1846 году приступили к работе, начали копать рвы под фундамент и укладывать туда камень. Впрочем, потом темпы строительства сильно замедлились, и к сентябрю 1847 года был отстроен цоколь высотой 1 аршин и сверх него кирпичная кладка в 2 аршина (1 аршин = прим. 0.71 м). В январе 1848 года сообщалось, что «.. выстроено от цоколя на две сажени и 2-ва аршин; чем только производство работ строения в продолжение лишь 1847 года закончено ...». Получается готовая высота стен примерно 5 метров. Однако из-за эпидемии холеры в 1848 году, имевшей место в Скамье и Сыренце, дальнейшее строительство в тот год не проводилось. 10 февраля 1849 году Федор Леонтьев Громов умирает от чахотки (туберкулез лёгких) в возрасте 46 лет. Дело по возведению часовни продолжил его брат Кондратий.

В 1854 году крестьяне подали прошение в новосозидаемой часовне устроить церковь, Богослужения в которой должен был бы проводить Доможирский священник « … в свободное время, для ближайших к сей деревне прихожан, с тем, чтобы новая церковь была приписною к приходской». Можно предположить, что к этому времени здание еще не было окончательно достроено. Разрешение на создание церкви было получено в сентябре то же года. Вероятно, в конце 1854 или начале 1855 года (эта дата в разных документах указывается по разному) было окончательно завершено строительство. Освящена церковь во имя Святого Пророка Ильи 7 июля 1855 года митрополитом Никанором из Санкт-Петербурга. Здание в плане было крестообразным, итальянской архитектуры. Вместо колокольни имелись два деревянный столба с навесом.

За вклад в деле возведения церкви, главным образом финансовый в виде 5000 рублей серебром, Кондратий Громов (14.09.1800 - 1.02.1858 гг.) был награжден в 1856 году серебряной медалью для ношения на груди на Аннинской ленте. Любопытно, что за эту награду надо было внести в казначейство 7 рублей 50 копеек, как компенсацию её стоимости. Прожив после этого всего пару лет, он был предан земле почему-то не на приходском кладбище в Доможирке, а в селе Сыренец.

Некоторое время Скамейская Ильинская церковь оставалась приписанной к Троицкой церкви села Доможирка. В 1862 году был образован свой собственный приход, и 9 сентября рукоположен к церкви Священник. Первая запись в метрической книге сделана 20.10.1862 г. В приход на тот момент, кроме жителей села Скамьи, вошли еще три небольшие соседние деревушки.

Довольно быстро выяснились недостатки помещения церкви, которое изначально проектировалось для часовни. Помещение никак не отапливалось, и в зимнее время было очень холодным. Размер также не соответствовал предназначению приходской церкви. Не последним фактором способствующим перестройки было строительство напротив Скамьи на левом берегу реки Наровы в Сыренце нового большого храма. Вечное соперничество этих двух деревень не позволяло жителям Скамьи отставать в величине и красоте своей приходской церкви. Эти две церкви, расположенные по обоим реки у самого её истока из Чудского озера стали для местных жителей маяками как на духовном пути, так и в практическом смысле. На них ориентировались рулевые ладей и рыбаки, возвращающиеся домой с Чудского озера.

В июле 1870 года группа именитых жителей села Скамьи, в их числе было и три купца 2-ой гильдии, подали в строительное отделении при Санкт-Петербургском губернском правлении прошение «… имеем крайнюю надобность в увеличении существующей Церкви … разрешить нам пристройки к означенной церкви о разрешении на пристройку к уже имеющейся церкви ...». Надо отметить, что население села в то время было весьма не однородно. Кроме вышеуказанных купцов, относящихся к Гдовской гильдии, в селе проживало значительное количество мещан, приписанных к различным городами (главным образом к Гдову), также жили и представители крестьянского сословия.

Было предложено выстроить каменную колокольню и пристройку, в которой намечалось устроить 2 придела и, таким образом, значительно увеличить размеры церкви. Автором проекта пристройки стал архитектор Вильденбандт (Виндельбандт) Вильгельм (Василий) Васильевич (годы жизни 1840 — 1912 гг.). Немало им построенных домов сохранилось до наших дней в Петербурге, в том числе здание фабрики «Жорж Борман», церковь иконы Божией Матери "Всех Скорбящих Радость" при Покровской больнице.

В середине 1871 года от строительного отделения было получено разрешение. В конце ноября 1871 года заложили бутовый камень в фундамент, а в 1873 году закончили кладку кирпичных стен и кровельные работы. Известно, что на строительство был употреблен красный кирпич, из которого выстроены здания Кренгольмской мануфактуры. Затем стены церкви снаружи и внутри оштукатурили. Надзор над работами осуществлял сам архитектор.

Освящение вновь пристроенных приделов было совершено не одновременно. Правый придел, во имя «Казанския Иконы Божией Матери», был освящен 12-го декабря 1877 года, а левый придел во имя «Святителя и Чудотворца Николая» - 17-го февраля 1881 года.

Строительство осуществлялось на собственные средства прихожан, которые были всё-таки ограничены, поэтому окончательно все внутренние работы, в том числе и устройство иконостаса, были завершены только к 20 июля 1884 года.

Вся постройка церкви, с внутренней отделкой, обошлась в сумму до 30 тысяч рублей.

Сохранилось описание церкви, сделанное первым священником этой церкви Солнцевым, которое имеет смысл привести почти полностью (полный текст его публикации приводится ниже): «Высота церкви с колокольнею, до креста 14 ½ сажен. Колокольня в 3 яруса общая высота до верха карниза 17 сажен. Длина церкви считая и колокольню, (не включая сюда трех церковных крылец, устроенных на западной, северной и южной сторонах), 13-ти сажен, ширина 8 сажен, высота до верха карниза 4 ½ сажен. Внутренняя вместимость церкви, кроме притвора, простирается, в средней части, от входа до иконостаса, до 8 сажен длины и 7 ширины. Высота в средней части, от пола до потолка, равняется 3 ½ саженям. Крыта железом, окрашена зеленой масляной краскою. На церкви одна большая глава и 4 малых. Теперь отапливалась 5-ю печками.
Особо чтимая святыня в храме, это икона – Казанской Божией Матери, писанная яичными красками на доске, мерою 12-ти и 10-ти вершков. По словам местных жителей, эта икона была принесена какою-то странницей, в то время, когда начата была постройка часовни. В 1848 году, когда в соседних местах свирепствовала холера, здешний приход был спасен от этого бедствия заступничеством Царицы Небесной, испрошенным молитвами пред этой иконой. Усердные прихожане украсили икону серебряной ризой и поместили ее в деревянный, с позлащенною резьбою, киот в сажень высоты.
К предметам церковной утвари, замечательным по ценности, принадлежат: 1) четырех-ярусный преалтарный иконостас главнаго алтаря, ценою в 4000 руб. сер. Он весь, с колоннами и резьбою, покрыт сплошною позолотою. Работу производил иконописец Александр Афанасьев Беляков; длиной 8 саж. и высотой 3 саж. 2 арш., оценен в 9600 руб. 2) серебряный, 84-й пробы, позлащенный ковчег, с Сионом, ценою в 300 рублей - приношение крестьянина Афанасия Кондратьева Громова; 3) Евангелие в листах, в серебряном, позлащенном, изящной работы, окладе, в 22 ½ фунта весом, ценою в 500 рублей – пожертвованное братьями Ефимом, Василием и Иваном Любомудровыми; 4) образ Воскресения Христова, в восточном окне главнаго алтаря, живописный, прозрачный, на полотне, мерою в 4 ½ аршина. Все эти предметы пожертвованы к 2-му июля 1884 года.
… крестьянка села Скамьи, вдова Анна Ермолаева Громова, устроила на свои средства, серебряныя, позлащенныя, художественной работы, ризы, в рамах за стеклом и украсила ими находящиеся в иконостасах образа Божию Матери и Святаго Афанасия Великаго, архиепископа Александрийскаго. Ценность этого украшения простирается до 1700 рублей ...».

В Нарвском Воскресенском кафедральном соборе в настоящее время находится икона Казанской Божией Матери, называемая «Принаровской». На её задней стороне имеется надпись: «Сия Икона, пресвятыя Богородицы Казанския, сотворила первое пособие жителямъ Скамьи противу холеры бывшей въ 1848мъ году». До того, как разрушили храм в 1944 году, эту икону спас последний церковный староста Кузнецов Михаил Николаевич. После войны она висела у него дома в Скамье. Была определенная криминальная история, про которую рассказывать не совсем уместно. Во всяком случае, в итоге икона была продана в Нарвский собор. Долгое время она хранилась в подвале и никто даже не подозревал, что она является большой Святыней для жителей Скамьи и всего Принаровья. В 2011 году при проведении реставрационных работ была снята старая серебряная риза и только тогда прочитана надпись, указывающая на её происхождение.

Упоминаемая в приведенном выше описании вдова Анна Ермолаева Громова (родилась в деревни Черна (ныне Муствеэ) Дерптского уезда 5.12.1828 г., скончалась 1.07.1893 г.) была супругой Афанасия Кондратьева Громова (родился в 1820 г., умер 3.06.1885 г. от разрыва сердца). Венчались они 15 января 1849 года еще в Доможирке, и одним из свидетелей был дядя жениха Федор Леонтиев Громов, который меньше чем через месяц после этого умер.

Некоторые дополнительные сведения о церкви из страховой ведомости 1910 года. Окон в ней имелось 11 больших и 2 малых. Здание церкви оценивалось тогда в 50000 рублей. Храм вместе с небольшим участком, частично используемого для захоронений именитых жителей села, была обнесена железной оградой.

Святой Антиминс был преподан для служения в Скамейский храм Высокопреосвященным Палладием, Митрополитом С.-Петербургским и Ладожским и священнодействованный по его благословению Преосвященным Назарием, Епископом Гдовским 7 августа 1896 года.

Приход поначалу состоял только из жителей села Скамьи, Втрои, Курочки (Куречек) и Подкустовья (часовня в честь Воздвижения Креста Господня), в 1863 году всего 91 двор, прихожан 252 мужского пола и 313 женского. Из этого числа в самой Скамье 3 двора относилось к лицам купеческого сословия (г. Гдов), 20 мужчин и 15 женщин; 36 дворов было у мещан (приписанных к гг. Гдов, Дерпт, Везенберг, Нарва, Вейсенштейн), в коих было 92 мужчины и 129 женщин; в 7 дворах жили государственные крестьяне, 23 муж. и 31 жен.; а 14 дворов -- это бывшие господские, а на тот момент временнообязанные крестьяне, 56 мужчин и столько же женщин. С 1881 года в приход причислили деревни Кукин (Куйкин) Берег, Маленцово, Сипово-Берег (Осипов Берег), Захонье, Мальяковщина (Мельяковщина), Песковицы, Ситтово (часовня в честь Воздвижения Креста Господня). После этого в 1892 году в приходе стало всего 270 дворов, 675 лиц мужского пола и 804 женского. В Скамье на тот момент имелось купцов: 3 двора, 7 муж., 10 жен., мещан: 60 дворов, 133 муж., 153 жен. и крестьян: 31 двор, 60 муж., 77 жен. В 1916 г. в приходе числилось 317 дворов, в которых проживало 803 мужчины и 891 женщина. В селе Скамья же тогда насчитывалось 67 дворов (без разделения на сословия), 195 мужчин и 231 женщин. После 1920 года размер прихода сильно сократился - в нём остались только село Скамья и деревни Втроя, Курочки (Куречки), Кукин Берег и Маленцово, всего около 1100 человек (в Скамье -- 695), хотя число реальных прихожан было значительно меньше -- прим. 700.

Причт церкви состоял из Священника и диакона или псаломщика.

Список настоятелей церкви с указанием дат службы в Скамейской церкви (в скобках приведены годы жизни):

• • Солнцев Георгий Гаврилов (17.04.1827 – 7.08.1895 гг.), 9.09.1862 — 1.06.1889 гг., уволен по болезни за штат ;

  • Вифанский Александр Михайлович (1866 – 4.07.1901 гг.), 13.08.1889 — май 1901 гг.;

  • Георгиевский Димитрий Георгиевич (13.10.1873 гр. - ?), 2.07.1901 — 17.12.1912 гг.;

  • Орнатский Александр Николаевич (14.01.1890 — прим. 1941 гг.), 8.01.1913 – 10.09.1928 гг., кроме периода с июня 1918 г. по янв. 1920 г., в это время он был 11 месяцев в советских тюрьмах и потом 7 месяцев исполнял обязанности настоятеля в Князь-Владимирской церкви в Москве;

  • Гроздов Сергий Евстафьевич (3.07.1895 — 1977 гг.), 6.12.1929 — 18.10.1940 гг.;

  • Гуковский Александр Давидович (9.12.1883 — 3.08.1957 гг.), 1940 — 2.02.1944 гг.

Перечень других церковнослужителей:

• • Быстреевский Константин Иванов (1835 — 5.03.1893 гг.) 6.08.1862 — окт. 1885 гг. дьячек, затем заштатный псаломщик;

  • Каменский Николай Михайлов (1864 гр. — ?), 12.10.1885 — март 1895 гг. и янв. 1896 — нояб. 1901 гг., псаломщик, с 19.08.1891 г. диакон;

  • Боголюбов Феодор (годы жизни не установлены), дек. 1901 — 21.01.1902 г., псаломщик;

  • Белов Сергий (годы жизни не установлены), 21.01.1902 — 24.05.1904 гг., псаломщик;

  • Иродионов Михаил Николаев (18.10.1883 — 23.04.1912 гг.), 27.05.1904 — 7.01.1906 гг., псаломщик, затем с 2.12.1904 г. диакон;

  • Снежков Иоанн (Иван) Феодоров (годы жизни не установлены), 13.01.1906 — 28.09.1910 гг., в начале исполнял должность псаломщика, с 12.07.1906 г. в штате и с мая 1907 г. -- диакон;

  • Малгин Иаков (Яков) Данилович (9.10.1870 — 19.01.1941 гг.), 1.12.1910 — 19.01.1941 гг., псаломщик и с 18.12.1911 г. диакон;

  • Калашников Кузьма Семёнович (20.10.1876 — нояб. 1943 гг.), прим. 1942 — нояб. 1943 гг., и. д. диакона;

  • Соболев Иван (24.06.1867 гр. — ?), 1.12.1943 — 2.02.1944 гг., и. д. диакона.

Просвирни, имена которых удалось установить:

• Ильинская Ольга Иоанновна (1867 г.р., дочь умершего псаломщика), 5.09.1894 — прим. 1901 гг.;

• Самсониевская Александра Михайлова (26.10.1857 г.р.), 28.08.1901 — 10.02.1905 гг.:

• Аннинская Хиония, 10.02.1905 — 4.09.1909 гг.;

• Пащевская Зинаида, 4.09.1909 — 1.04.1910 гг.;

• Пустынская Татиана Феофанова, 1.04.1910 — 5.08.1911 гг.

Церковные старосты:

• Прусаков Феодор Артемьев, купец 2й гильдии (1810 - 3.12.1875 гг.), 9.04.1856 - прим. 1866 гг.;

• Громов Афанасий Кондратьев, крестьянин (1824 - 3.06.1885 гг.), 14.02.1866 - прим. 1881 гг.;

• Любомудров Евфим Прохоров, купец 2й гильдии (1836 г.р.), 31.03.1881 - прим. 1896 гг.;

• Громов Петр Кондратьев, купец 2й гильдии, позднее потомственный почетный гражданин (1840 - 25.04.1908 гг.), 3.07.1896 - 25.04.1908 гг.;

• Громов Василий Петров, почетный гражданин (25.06.1874 - 13.10.1933 гг.), 10.06.1908 - прим. 1915 гг.;

• Любомудров Петр Ефимов, Гдовский купец 2й гильдии (15.06.1867 - 1.08.1933 гг.), 18.10.1915 - прим. 1918, 9.12.1928 - 1932 гг.;

• Зимин Матфий Тимофеевич (26.11.1854 - 29.11.1943 гг.), прим. 1925 - 1928 гг.;

• Кузнецов Михаил Николаевич (1890 - прим. 1980 гг.), 8.04 - 9.12.1928, прим. 1942 - 31.01.1944 гг.;

• Платов Петр Иванович (26.06.1884 - 2.08.1941?? гг.), 17.04.1932 - 17.05.1938 гг.;

• Веткин Андрей Николаевич (1879 гр.), 1.06.1938 - прим. 1942 гг.

В 1862-72 годах Священник получал от казны 150 рублей и дьячек - 70 рублей в год. Вместо своей земли на содержание церкви прихожане платили ругу по 30 копеек серебром с ревизорской души, коих в 1899 г. в приходе было 249. Однако в начала XX века Священник писал: «… ругу прихожане уплачивают неохотно, а многие и совершенно от уплаты руги отказываются». Казённое жалование причту постоянно росло, в 1892 году составило 240 рублей Священнику и 80 рублей диакону, а после 1904 года — 420 руб. и 140 рублей соответственно.

Примерно в 1872 г. на кладбище недалеко от Скамьи была сооружена деревянная часовня для отпевания усопших. В 1915 г. построили большую каменную часовню, которая находилась около входа на кладбище (в настоящее время разрушена). Само кладбище было обнесено каменной оградой, которая была покрыта железной крышей. Деревянные часовни имелись в деревнях Втроя, Подкустове и Ситтово — все три в честь Воздвижения Креста Господня и в деревне Мальяковщина в честь Св. Мучеников Флора и Лавра. Крестные ходы совершались в с. Скамье 8 и 20 июля, в д. Куричек 20 июля, в деревнях Маленцово и Кукином Береге 9 мая и 6 декабря и во Втрое 14 сентября и 28 июля.

Земли при церкви не имелось, кроме той, которая была под ней самой и была отведена под кладбище, участок был всего лишь 0.8 га. В 1934 году житель дер. Втроя завещал церкви 1 гектар, который потом сдавался в аренду.

Первое время священнослужители размещались в наёмных квартирах, но уже в 1872 году упоминается 1-этажный дом для причта. Позднее в 1892 г. (по другим данным в 1895 г.) прихожанами был построен каменный 2-этажный дом с 3-мя квартирами. Он был крытый железом, длиной 17 метров, шириной 12 м и высотой 9.2 м, в нём имелось 3 русских печи и 5 железных. Стоимость дома составляла 6000 рублей. Квартира Священника состояла из 3-х комнат, кухни и прихожей, у псаломщика — из 2-х комнат и кухни. Около дома был деревянный двор (хлев), который стоил 200 руб., также имелась большая баня примерной стоимостью 450 рублей. «Церковный дом», как его называли в деревне, находился рядом со школой и вход в него был устроен не с улицы, а сбоку, со стороны школьного здания.

При церкви было образовано Скамейское приходское благотворительное общество, располагавшее своим домом, в котором планировалось открыть богадельню. Однако из-за начавшейся Первой мировой войны, этому не суждено было осуществиться. Под влиянием со стороны священнослужителей в Скамье в 1907 году создали общество трезвости во имя св. Вонифатия. И даже ставился вопрос о том, чтобы полностью прекратить продажу алкоголя в селе.

Обучение детей грамоте началось сразу после появления в селе священнослужителей. В Клировой ведомости было записано, что с 1864 года Священник Солнцев «занимался обучением детей прихожан в своей квартире безвозмездно». Помогал ему дьячек Быстреевский: «занимается обучением детей прихожан чтению, письму и Арифметике безвозмездно». В 1871 году число учащихся было невелико - 16 мальчиков и 4 девочки. С 10.11.1873 г. школа получила статус церковно-приходского училища, и в том учебном году занятия посещало уже 60 детей (из которых 11 девочек) (подробнее о школе).

Петр Кондратьев Громов (1840 - 25.04.1908 гг., племянник того Громова, который задумывал каменную часовню и сын Кондрата, который её достроил) в течение лета 1896 г. выстроил здание школы. Сооружение было по тогдашним меркам огромным: 2-этажным с 3 классными комнатами; имелся свой зал со сценой, 3 квартиры для учащих и комнаты для интерната. Общая площадь составляла 316 кв. м, в каждом классе имелась печка и 15 парт. Здание школы находилось около самой церкви с южной стороны. С 1896 года училище стало 2-классным, то есть срок обучения составлял 5 лет. Кроме того, в 1899 г. был открыт дополнительный учительский курс в 2 года, готовивший учителей для школ грамоты. Так окончившие его в 15 лет выпускались, как готовые обучать других деревенских детей, учителя. 3 преподавателя училища имели довольно приличную зарплату. Заведующим школой и законоучителем являлся Священник. На 1898/99 учебный год в училище обучалось 40 мальчиков и 20 девочек, свидетельством об окончании курса удостоены были 11 мальчиков и только 1 девочка. В приходе школы были еще во Втрое и в Мальяковщине.

В 1920 году после того как граница между Эстонией и Советской Россией прошла в нескольких километрах от южной окраины села, Скамья оказалась на территории независимой Эстонии. В церковном отношении она стала относиться к Нарвской епархии Эстонской Апостольской Православной церкви, которая в 1923 году присоединилась к Константинопольскому Патриархату. Служба в церкви продолжалась как и прежде, гражданские власти не чинили тут никаких препятствий. Была оформлена регистрация прихода, как религиозного объединения со своим уставом на эстонском языке.

Главной проблемой стала катастрофическая нехватка денег из-за значительного обнищания населения. Требовались средства на содержания и ремонт церкви, надо было платить жалование причту. Одним из источником дохода стала сдача в аренду церковного имущества - одну квартиру из церковного дома снимал эстонский офицер-пограничник. Деревянный дом, предназначавшийся для богадельни, был сдан Скамейскому культурно-просветительному обществу под Народный дом. Это здание находилось в верхнем конце деревни напротив пожарного депо. Членские церковные взносы должны были платить все взрослые, а также дети в половинном размере. Но собирались они очень плохо, далеко не в полном размере и весьма нерегулярно. Доходную часть составляли также деньги от свечной торговли и тарелочного сбора, плата за требоисправления, случались и некоторые пожертвования.

Достаточно любопытные сведения о состоянии церкви и жизни прихода можно почерпнуть из отчета, составленного священником Орнатским в 1926 году: «Храм — зданием каменный, с такою же колокольной, покрытой железом, обнесен железной оградой, теплый, по теперешнему приходу слишком просторный. Извне и внутри храм содержится прилично; полный внешний ремонт храма на церк. деньги (200000 эст. м.) произведен в 1924 году, ныне отремонтирована и выкрашена ограда (30000), в ближайшие годы предполагается обновить внутри расписанные орнаментами потолок, купол и стены храма, а также выкрасить полы ... Святыни храма: антиминсы, 3 дарохранительница со Св. Дарами, дароносица, крестильный ящичек и проч. имеются и содержатся на своих местах должным образом. Всякой храмовой утварью и ризницей церковь обеспечена.
Все богослужебные книги имеются в 2х и более экземплярах; в церковной библиотеке хранятся «Церков. Ведомости» и официальные духов. журналы Петроградской епархии, под разными именованиями выходившие. Для чтения прихожан раньше были 2 библиотеки: при Скамейской второкл. школе и при Скам. Вонифатиевском о-ве трезвости, но в военно-революц. время от них почти ничего не осталось, а вновь заводить средств и охоты нет ...
Кладбищ 2: одно платное в церковной ограде, а другое безплатное за с. Скамьей в разстоянии одной версты от церкви; последнее кладбище обнесено каменной на извести оградой, покрытой железной крашеной крышей, но немцы во время оккупации сорвали и унесли всё железо на покрытие своих земляных укреплений, и теперь ограда начинает разрушаться без крыши.
На кладбище большая, построенная в 1915 г., каменная часовня: очень хорошая. Есть еще деревянная часовня в дер. Втроя в 3х верст. от церкви. Праздники последней часовни: 14 сент. Возн. Креста Г-ни и в честь Смоленской Иконы Б.М. 28 июня.
Крестные ходы:
В с. Скамье 8 и 20 июля
д. Куричек 20 июля
Маленцово и Кукином-береге 9 мая и 6 дек.
Втрое 14 сент. и 28 июля
Поименованные селения и составляют приход Скамейской церкви в настоящее время: 6 лет назад приход был больше, так как было еще 6 деревень, оставшиеся по ту сторону Эстонской границы. Всех прихожан сейчас обоего пола около 700 чел.
Инославие в пред. прихода: Сектантов и раскольников нет; лютеран в приходе среди православных проживает около 15 семейств; почти все лютеране перероднившись с православными и худого из этого в религ.-нрав. отношении до сих пор ничего не замечалось. Отношения лютеран к священнику православному — великолепные; причт у них и крестит, и венчает, и хоронит их.
Религиозно-нравственное состояние прихода: В религ.-нрав. отношении Скамейский приход со времени революции изменился, как и все приходы везде, к худшему: работа врагов правосл. церкви не осталась бесплодной. Многие стали бравировать своим неверием и нравственной распущенностью … , но с удовольствием можно было отметить добрую жизнь и хорошие отношения к церкви и духовенству …: прихожане в возрасте от 30 - 15 лет — в Скамье лучшие прихожане (не результат ли это работы второкл. и при ней образц. школы бывшей в Скамье). Пьянства среди молодежи почти совсем нет; пожилые пьют меньше и реже чем в царское время; разврата среди молодежи нет, но среди замужних женщин осуждаемые Всел. Собором аборты и предупреждения беременности носят эпидемический характер. Католический пост почти все прихожане держат круглой год по нужде и материальным недостаткам, но по-православному постятся далеко не все, главным образом Великим постом. Ослаблению церк.-прих. дисциплины и безусловнаго доверия и послушания священника среди некоторых прихожан в Скамье в последние годы содействовали, кроме коммунистических и лютеранских влияний, необходимость прихожан полностью содержать причт и церковь полностью на свой счет, а также нетактичность, допущенные Митрополитом и Синодом с консисторией реформой (по слову священника новый стиль в Скамейском приходе без всяких споров, вздоров, жалоб храмовых и причтовых «убытков» держался всеми без исключения прихожанами 5 месяцев) ...».            

В 1927 году сыренчанин Сорокин пожертвовал церкви маленькую избушку на поминовение его усопшей сестры. А так как строение находилось на общественной земле, то приходилось вносить некоторую плату.

При церкви избирался приходской совет из наиболее достойных прихожан, который занимался хозяйственной стороной жизни церкви. Выбиралась также ревизионная комиссия для контроля за церковными финансами.

В 1926 году все экземпляры метрических книг, хранившиеся при церкви, были переданы гражданским властям, благодаря чему они сохранились до наших дней в архиве, оцифрованы и находятся в свободном доступе для исследований.

В 1930 году произвели значительный ремонт здания церкви, были покрашены кресты, купола, крыша, оштукатурены стены, заменен пол на колокольне, а также произведен ремонт часовни на кладбище, всего на общую сумму 2050 крон. Значительная задолженность по оплате этих работ привела в 1933 году к частичной описи церковного имущества: «3 серебряныя и вызолоченныя ризы, не отделенныя от св. икон, из коих две Спасителя и Казанской Божией Матери в главном иконостасе церкви и одна — св. Афанасия (в свое время пожертвованная одним из созидателей храма Афан. Кондр. Громовым) в иконостасе придела, общим весом 1 пуд. 5 фун. ...; церковная большая бронзовая люстра в 54 свечи, вызолоченная…; бронзовый массивный вызолоченный аналой (для иконы св. Ильи Пророка) …; Алтарный, выносной св. крест, серебряный, вызолоченный, весом 2 ½ фун. …;2 церковных колокола, из коих один весом 25 пуд. 35 ф. и другой — 12 пуд. 10 ф. … Всего на сумму — 775 кр.». До изъятия имущества дело не дошло, вопрос был закрыт получением отсрочки от подрядчика работ.

С 1931 года по требованию эстонских властей служба в церкви стала окончательно проводиться по новому стилю (календарю).

10 января 1938 года в колокольне случился пожар, в результате которого выгорела часть пола и лестницы, ведущей на колокольню, испорчены рамы в окнах и закопчены стены.

Ночью 2 февраля 1944 года при отступлении за реку Нарову немецкими сапёрами был взорван Скамейский Ильинский храм. Как вспоминает очевидец из Сыренца (Васкнарвы) Рассадкин Николай Павлович: «Сначала загорелась подожженная деревня — это было вечером. Церковь тоже загорелась, когда начали гореть дома. Поздно вечером где-то после 12-ти, мы уже собирались ложиться спать. Наш дом стоял перед церковью, мы с дедом услышали взрыв и подскочили к окну, которое выходило на берег. Нам видно было хорошо, как Скамейская церковь чуть приподнялась и поднялось облако то ли дыма, то ли пыли. И слышно было, как жалобно стукнул колокол … ».

2 августа 2009 года вблизи от места, где до этого стояла церковь, был освящен Поклонный Крест. Долгое время обломки церковного здания в виде небольшого холма оставались в деревне. Сейчас это место расчищено, и есть план построить там часовню.

Всегда, когда идет речь об истории создания церкви в Скамье, приводятся ссылки на заметку Ефима Андреева (1.10.1830 - 12.03.1901 гг.). Его «Краткие историко-статистические сведения о церквах и приходах Гдовского уезда» были опубликованы в 1885 году, как приложение к многотомнику «Историко-статистические сведения о С.-Петербургской епархии. Выпуск Х». Ефим Андреев не был жителем самой Скамьи, но не всякого сомнения там бывал и, собирая данные, общался с местными жителями.

В самом начале своего небольшого повествования, посвященного Скамье, он рассказывает о холере и указывает 1845 год. Просмотрев метрические книги за соответствующий год можно с полной уверенностью сказать, что это ошибка. В Скамьи именно в это время никто от холеры не умер. Скорее всего в рукопись, или уже при напечатании вкралась досадная ошибка — должен был быть указан 1848 год. Ефим Андреев пишет « … 30 человек пали ее жертвою. Не было дома, в котором не было больных. Жители прибегли к заступлению Бож. Матери, и 8-го июля призвали священнослужителей из Доможирской церкви и совершили крестный ход по селению; с того дня ангел-губитель вложил в ножны меч свой, насыщенный многими жертвами. Ни один более не умер и не заболел, а заболевшие выздоровели. С тех пор жители Скамьи празднуют Казанской Божией Матери, с крестным ходом». В метрической книге Троицкой Доможирской церкви за 1848 год, к которой тогда относилась Скамья, есть записи об умерших в тот год от холеры. Первой жертвой эпидемии стала вдова Ольга Иванова 40 лет. Однако днём ранее умерла другая 60-летняя вдова, и хотя у неё написано от лихорадки, вполне возможно, что, на самом деле, и она скончалась от холеры. Понятно, что никто никаких исследований и анализов тогда не проводили. Всего в период с 23 июня по 14 июля в метриках Доможирской церкви у 9 скамейских жителей причиной смерти указана именно холера (всего тогда в Скамье проживало около 300 человек). Одной из жертв была и супруга Фёдора Громова -- Параскева. Другие же деревни этого прихода не пострадали. Любопытно, что в Скамье среди умерших от холеры было только 2 мужчин, а остальные -- женщины. По всей видимости, большая часть мужского населения деревни в то время была на заработках в озере или городе.

На левом берегу Наровы в Сыренце болезнь проявилась несколько позднее, но её последствия были более губительные. Первая запись в метрической книге Сыренецкой Ильинской церкви с указанием, что смерть наступила именно от холеры была сделана 4 июля. Однако есть более ранние записи, которые можно отнести к началу эпидемии. 27 июня «от колотья» в возрасте 24 лет скончалась жена Алексея Заутина из Сыренца. В тот же день лихорадкою умирает 21-летняя девушка из Овсово. В Скамье в это время холера уже совершенно точно забрала свои первые жертвы. Все деревни довольно плотно общались между собой, учитывая особое переплетение родственных связей. Так что эти два случая в Овосово и Сыренце можно с большой долей уверенности отнести к началу распространения смертельной болезни. Далее записи о жертвах стали появляться с ужасающей частотой. Тут даже не то что каждый день, а умирали и по несколько человек в сутки: 5 июля, 8 июля и 12 июля уходило из жизни по 4 человека, 13 июля — 6, а 16-го — даже 8. Всего удалось насчитать 45 мужчин и женщин, у которых в качестве причины смерти была записана холера. Для понимания масштаба, на тот момент в Сыренце было примерно 520 жителей, то есть в процентном отношении к населению от холеры умерло в 2,5 раза больше, чем в Скамье (история одной семьи из Сыренца, связанная с этими событиями на этой странице сайта).

В записях Сыренецкой церкви нашлись данные и жителях Скамьи. 8 июля Имения Его Высочества и Великаго Князя Михаила Павловича Исад Скамьи крестьянина Кондратия Леонтиева Громова жена его Евдокия Стефанова умерла от холеры в возрасте 45 лет. Похоронена она была на Сыренецком приходском кладбище. А за неделю до этого 1 июля в возрасте 4 лет умерла их дочь Ольга (родилась 13.06.1844 г.). В метриках записано «колотьем», но вполне вероятно, что на самом деле тут тоже была замешана холера. По какой причине они не воспользовались своей приходской Доможирской церкви - неизвестно.

Не обошла эпидемия и причт Сыренецкой Ильинской церкви - 22 июля в возрасте 38 лет умер от холеры дьячек Петр Стефанов Рундальцев. Его жена Ольга Михайлова (1810 — 16.01.1861 гг.) потом до самой смерти была просфирней при Никольской церкви Погоста Ольгин Крест.

Можно довольно уверенно записать, что эпидемия холеры продолжалась целый месяц: с 23 июня и до примерно 23 июля. На самом деле последняя смерть от холеры зафиксирована 15 августа, но непонятно откуда был этот человек. Последний же житель Сыренца скончался от холеры 23 июля.

Если Ефим Андреев пишет, что после крестного хода 8 июля никто больше не заболел и не умер в Скамье. Фактически по документам видно, что в Скамье продолжали умирать от холеры по 14 июля. В Сыренце, который находится напротив через реку, после этого, как показано выше, после этого числа был только самый пик смертности. Представляется, что дата 8 июля взята Ефимом Андреевым из несколько более позднего времени. В Скамье действительно в этот день проходил потом памятный крестный ход, посвященный чудодейственному избавлению от холеры. Но конкретная дата была связана с днём иконы Казанской Божией Матери (21 июля по новому стилю), именно молитвами перед этой иконой и приписывалось избавление от злой напасти. Так написал священник Солнцев, и его словам нет смысла не доверять.

Как бы там не было, но во время следующего появление холеры в Принаровье в августе 1853 года в Скамье от неё никто не скончался. Хотя Тогда в Кресто-Ольгинском приходе от холеры умерло 28 человек из самых разных деревень, а в Сыренецком приходе скончалось 40 жителей деревень Сыренец, Овсово, Обхонь и Ямы. 

Ефим Андреев написал о побудительных мотивах для возведения часовни: «Причиною построения часовни было тайное обещание крестьянина Выскатской волости, деревни Скамьи, Феодора Леонтьева Громова. Лишившись милой невесты, вырванной из рук своим соперником и угрюмым отцом ее, вскоре найденным мертвым на дороге, взятый, по подозрению, в тюрьму со всеми домашними, Феодор плакал и молился, и здесь-то, в скорби своей, положил обет построить храм св. пророку Илии. Он освобожден из темницы и принял очистительную присягу в своей невинности. Прошли годы, ему повезло счастье, но тайное обещание не давало ему покоя. Он открылся отцу своему, но отец был скуп: ему страшно было вздумать убить капитал на такое дело». Некоторое понимание об этой криминальной истории даёт заголовок архивного дела из РГИА: «По прошению крестьянина дер. Скамьи Федора Леонтьева от 27 марта 1830 г. обнесении его убийственной хулою крестьянином Эстляндской губ. Сыренец Савельем Авдеевым якобы убит им Леонтьев Эстляндской же губ. того же Сыренца крест. Петра Абрамова». Получается, что «угрюмым отцом» был житель Сыренца Петр Абрамов. В метриках нашлась запись о смерти оного, датированная 22 февраля 1825 года, было ему на тот момент 45 лет. В графе причина смерти, более чем загадочная запись: «злодеями убиен». Прямо скажем, убийства тогда случались очень и очень редко (раз может в 25 лет, а то и реже). А так, чтобы убили главу одной из самых богатых семей не только Сыренца, но и всего Принаровья — случай просто из ряда вон выходящий. Известно, что Петр Абрамов занимался торговлей лесом (древесиной). Другое архивное дело приоткрывает некоторые подробности этого происшествия. Проведённое по «горячем» следам следствие установило, что тело Петра Абрамова обнаружили «по ту сторону реки Наровы», т.е. в Гдовском уезде. Осмотр показал: «... при умершем были платья и деньги целости а посему подавало повод к заключению, что Абрамов умерщвлен либо в ссоре или из мщения».  Хотя имелись некие подозрения, но обвинения тогда никому не было предъявлено. Некий толчок к дальнейшему развитию событий произошёл 24 июня 1829 года. Леонтий Анисимов послал своего работника: «... для отыскания угнанной от нашего берега Средней величины лотки, который и нашел оную у сыренскаго жителя Авдея Степанова вытащенную уже на берег». Попытку работника вернуть имущества своего хозяина, пресекли дети Авдея, которые отлупили непрошенного гостя.  В дело вынужден был вмешаться сын хозяина лодки Федор Леонтьев (тогда еще не носивший фамилию Громов), он сделал заявление сыренецкому «голове», т.е. выборному начальнику, который приговорил Савву Авдеева «за буйство» ударам палкой. После этого наказания Савва стал ругать Федора Леонтьева «...  всяческими словами да и сверх сего спустя недолгое время разглашал ... что якобы Гдовскаго уезда казеннаго ведомства деревни Левошкина крестьянин Василей Афонасьев по прозванию Бабыль быв в сыренском кабаке говорил бутьто бы я ему когда то дал денег сорок рублей ассигнациями зато чтобы он скрыл о убийстве ...». Получается, что Федор Леонтьев обвинялся не в самом убийстве, а в попытки скрыть какие-то детали преступления, вручив довольно большие для простого крестьянина деньги. Получив такие сведения родственники убитого: его брат Иван Абрамов и Иван Петров обратились к властям с требованием провести тщательное расследование.  Так как тело нашли в Гдовском уезде, то и расследование проводил местный земский суд. Что удалось установить -- неизвестно, но тут в адрес Эстляндского гражданского губернатора поступает письмо от командира Санкт-Петербургских морских арестантских рот майора Дорофеева. В нём сообщалось: один из арестантов заявил, что он, Егор Богданов, в 1824 году сбежал от своего помещика из села Лобановщина: «... прожив того же уезда в селении скамьи у Економического Крестьянина Леонтья Анишихина более года в работниках, по наущению его с двумя неизвестными Крестьянами в 1825 году в сборное воскресенье убили селении Серинцах Ревельской губернии бывшаго волостным головою Крестьянина Федора Абрамова, оное убийство учинили при выезде Абрамова из селении Орла Гдовскаго уезда на Орельском мосте все четверо дубинами повечеру и бросили тело в лес не далеко от дороги». Из текста следует, что убийство носило откровенно «заказной» характер и выполнялось по заданию отца Федора Громова - Леонтия. Егор Богданов указал точную дату и привёл ряд деталей, которые случайный человек знать никак не мог. Впрочем, позднее Богданов заявил, что оговорил себя: «... таковое убийство показал на себя ложно, сослав содержавшихся в 1829. году в Ревельской гражданской тюрьме не известных ему двух арестантов». Действительно ли Богданов воспроизвел сведения, полученные от сокамерников, или на самом деле был причастен к убийству -- этих сведений нет. Но, вероятно, именно после этого Федором Леонтьевым вплотную занялись следственные органы, и он какое-то время находился под стражей. Впрочем, как известно, Федору и его отцу Леонтию удалось каким-то образом  «выкрутится» и снять с себя довольно весомые обвинения в заказе на убийство Петра Абрамова.

Слух про это экстраординарное событие в сельской местности распространился далеко и вспоминали об этом очень долго. Понятно, что впечатление на жителей это произвело очень большое. Был ли конфликт между Абрамовым и Громовыми только на основе сватовства или может быть пересеклись интересы бизнеса. Вполне возможно, исполнителям ставилась задача просто «проучить» Петра Абрамова, а те в порыве страстей перестарались. Священник Солнцев, который много чего знал и по долгу своей службы и потому, что жил он в Скамье достаточно долгие годы, не стал описывать в своей книге эту историю. Ему было ясно, что увязывать строительство часовни с весьма предосудительными событиями явно не стоит. Ефим Андреев же писал свои записки раньше, и до него без сомнения дошли эти разговоры. Слышать эту историю он мог еще в раннем детстве (Ефим был 1830 гр.), и это произвело на него, вероятно, большой впечатление.

«Милой невестой», которой лишился Громов, по всей видимости, была дочь Петра Абрамова -- Варвара (род. 2.12.1804 г.). Думается не спроста отец не дал разрешение на брак с Громовым. Будучи уже опытным человеком, что-то уже тогда разглядел в характере этого вроде успешного и состоятельного жениха. Варвара вышла замуж 20.01.1826 г. за Семёна Григорьева города Нарвы мещанский сын. Свидетелем со стороны невесты был её дядя Иван Абрамов. Возможно свадьба планировалась годом ранее, но помешал траур по убиенному родителю. Еще у Петра Абрамова было, как минимум два сына - Андрей (1807 гр.) и Петр (1815 гр.). Они весьма успешно занимались «лодейным» промыслом, перевозками кулей соли из Нарвы в Псков и льна в обратном направлении (об этом на этой странице). 

Фёдор Громов тоже не сильно долго оставался холостым, и в 10.02.1829 г. обвенчался с Параскевой Стефановой (умерла от холеры 25.06.1848 г. в возрасте 40 лет), дочерью нарвского мещанина. Известно, что у них был сын Иван (1839 гр.), в его пользу устанавливалась опека над имением крестьян Громовых, после смерти отца в 1849 году. Иоанн Федоров жил в Скамье до 1860 года, после чего его следы теряются.

О способе ведения дел Федором Громова дают некоторое представление многочисленные архивные дела, связанные, по всей видимости, с не самым чистоплотным ведением бизнеса. В 1844 году проходят следующие дела «О неудовлетворении крестьянина дер. Скамьи Федора Громова за проданный лес иностранцу А. Шутенбаху» и «О жалобе Гдовского купца Якова Гаврилова об остановке леса в гонке по реке Плюсе крестьянином дер. Скамьи Федором Громовым». В первом случае Громов явно «кинул» иностранца, во втором - не поделил сплавляющийся лес с уже местным купцом. В 1848 г. «О взыскании 3985 руб. 20 коп. ассиг. крестьянином д. Выскатки Степаном Никифоровым с такового же д. Скамьи Федора Леонтьева Громова». Огромная по тому времени, которую Громов явно не заплатил за что-то. Именно так и складывался капитал, из которого потом можно было жертвовать на строительство церкви. В 1850 году всплывает расписка, которую 18.12.1844 г. Нарвский мещанин Андрей Гаврилова выдал за полученный лес торгующему крестьянину Федору Леонтиеву Громову. Упомянутую там сумму в 220 рублей серебром Гаврилову, в виду смерти Громова, явно отдавать не хотелось. Но бумага была, и по долгам надо было расплачиваться. Надо отметить, что Петр Абрамов так же занимался скупкой и транспортировкой леса, то есть был прямым конкурентом Федору Громову.

Понятно, что и Кондратий нисколько не отставал от своего брата. В 1837 г. он подает прошение о пропавших 17ти кулях соли. Подробности этой истории неизвестны, но вот следующая аналогичная история с солью, случившаяся в 1846 году изучена. При транспортировке соли из Нарвы с Кулгинской пристани из общего количества примерно в полторы тысячи случайно «затерялся» 41 куль соли. Кондратий Громов утверждал, что по ошибке (про злой умысел речи не было) они попали к Псковскому купцу 2-й гильдии Федоту Тимофееву Шпагину. Тот же отвечал, что у него всё учтено и в порядке. Громов провел своё собственное расследование, он сравнил количество соли, которое прошло через Нарвскую таможню, с тем что погрузили на лодьи, направляющиеся в Псков. Его выводы были однозначны — соль попала к Шпагину. Залог полиции за 41 куль соли составлял 150 рублей серебром. Дело однако до суда не дошло, в мае 1847 г. торговцы разрешили его миролюбно. Кстати, выяснилось, что Кондратий Громов был безграмотным, прошения и другие документы за неумением грамоты подписывал за него другой человек. Сам Кондратий не долго оставался вдовцом, 14.04.1852 г. он обвенчался с Стефанидой Андреевой. Невесте было 20 лет, а жениху на тот момент 52 году -  более чем двукратная разница в возрасте! 

Впрочем обирались Громовыми не только «бизнес-партнёры», но и односельчане, о чём сохранялись изустные предания. Денег, которые пошли на достаточно благое дело - на возведение храма, кому-то из тех кто жил рядом с Громовыми просто не хватало на хлеб, и они умирали от голода. Судиться со своим богатым соседей, они не имели возможности и их имена для нас неизвестны ...

Дроздик О.А.

«В С.-Петербургской губернии, в разстоянии 30-ти верст от города Гдова, при истоке реки Наровы из Чудскаго озера, на ея низменных песчаных берегах, в настоящее время, стоят, одно против другаго, два села: на левом берегу село Сыренец, до двух сот домов, принадлежащее к Рижской епархии, на правом - село Скамья, около ста домов, принадлежащее к С.-Петербургской епархии. Таким образом, река Нарова составляет здесь границу двух епархий.

Почему селу "Скамья" дано такое название, это, за отсутствием достоверных документов, лишь по свидетельству народнаго предания, объясняют следующим образом: Будтобы, еще до населения здешней местности, в историческое время битвы Пскова с Литвою, в царствование Иоанна Грознаго, какой-то русский офицер, наблюдавший за сооружением, на противуположном берегу реки Наровы, каменной, с бойницами, неприятельской башни, развалины которой стоят еще и по ныне, утомясь, попросил единственнаго, в то время, здешняго жителя - сторожа, какого-то владельца земли и усадьбы, принести ему что-либо, на чем бы он мог присесть и отдохнуть; тот поднес ему единственное, бывшее в его хате, седалище - "скамью".

В 1855 году на сей местности, принадлежащей Его Императорскому Величеству Князю Константину Николаевичу, его крестьянином Феодором Леонтьевым, на его крестьянский капитал, построена каменная, крестообразная, в четыре квадр. сажени, часовня, план которой до ныне хранится при церкви. Часовня эта, с благословения С.-Петербургскаго митрополита высокопреосвященнейшаго Никанора, вскоре была обращена в церковь и освящена Гдовским соборным протоитеерем Феодором Быстреевским. При этом на престол возложен антиминс, священно-действованный высокопреосвященнем Никанором и им подписанный 1864 года, июня 27 дня. Устроенная, таким образом, церковь до 1862 года приписаною к Троицкою Доможирской церкви, отстоящей отсюда в 10-ти верстах. В 1862 году, по просьбе жителей села Скамьи, учрежден был здесь особый приход из 239 ревизорских душ отчисленных от двух соседних приходов - Доможирскаго и Кресто-Ольгинскаго. Определенный сюда притч состоял из священника и причетника. На содержание притча назначено было жалование от казны: священнику - 150 р., причетнику - 70 руб. Прихожане, взамен пахотной, сенокосной и проч. земли, обязались с каждой ревизской души по 30 коп. в год и устроить дом для помещения притча.

Малое помещение церкви, к тому же - холодной, на первых же порах, дало служащими молящимся почувствовать ея неудобство и принять меры к тому, чтобы дать церкви большую поместительность. К церкви сделана была большаго размера пристройка из двух приделов и колокольни, заменившей два деревянных столба с навесом, которые стояли отдельно и на которых повешены были колокола. Здание было построено с благословения высокопреосвященнаго митрополита Исидора, по плану архитектора В. В. Виндельбандта, утвержденному строительным отделением, под надзором самаго архитектора. В конце ноября 1871 года заложен был бут, а в 1873 году были окончены кирпичная кладка стен и кровельная работа.

Так как постройку здания разрешено было производить на собственныя средства прихожан, а для усиления этих средств дозволено было производить сбор по книжке только в продолжении трех лет, и собрано всего до 600 рублей, то денежныя средства, потребныя на возведение здания, скоро истощились. Вследствии этого все внутренния работы, как-то: кладка печей, устройство и постановка иконостасов, были окончены только к 20-му июля 1884 года. Вся постройка церкви, с ея внутренней отделкой, обошлась до 30 тысяч рублей.

Освящение вновь пристроенных приделов совершенно было не одновременно. Правый придел, во имя "Казанския Божия Матери", освящен 12-го декабря 1877 года местным благочинным, Доможирской церкви, священником, Матфием Иаковлевым Смирновым. На престоле возложен антиминс, священнодействованный преосв. Гермогеном, епископом Выбогским, 1876 года июня 2-го дня, и подписанный высокопреосвященным  Исидором, митрополитом С.-Петербургским. Левый придел во имя "Святителя Николая", освящен 17-го февраля 1881 года, местным благочинным, Лядской церкви священником, Александром Кузьминым Милославовым. Возложенный на престол антиминс освящен тем же епископом Гергемоном 1878 года июня 1-го дня и подписан митрополитом Исидором.

Высота церкви с колокольнею, до креста 14 ½ сажен. Длина ея, по горизонтальной линии, не включая сюда трех церковных крылец, устроенных на западной, северной и южной сторонах, простирается до 13-ти с половиной погонных сажен. Внутренняя вместимость церкви, кроме притвора, простирается, в средней части, от входа до иконостаса, до 8 сажен длины и 7 ширины. Высота в средней части, от пола до потолка, равняется 3 ½ саженям. 

Особо чтимая святыня в храме, это икона - Казанской Божией Матери, писанная яичными красками на доске, мерою 12-ти и 10-ти вершков. По словам местных жителей, эта икона была принесена какою-то странницей, в то время, когда начата была постройка часовни. В 1848 году, когда в соседних местах свирепствовала холера, здешний приход был спасен от этого бедствия заступничеством Царицы Небесной, испрошенным молитвами пред этой иконой. Усердные прихожане украсили икону серебряной ризой и поместили ее в деревянный, с позлащенною резьбою, киот в сажень высоты.

К предметам церковной утвари, замечательным по ценности, принадлежат: 1) четырех-ярусный преалтарный иконостас главнаго алтаря, ценою в 4000 руб. сер. Он весь, с колоннами и резьбою, покрыт сплошною позолотою. Работу производил иконописец Александр Афанасьев Беляков; 2) серебряный, 84-й пробы, позлащенный ковчег, с Сионом, ценою в 300 рублей - приношение крестьянина Афанасия Кондратьева Громова; 3) Евангилие в листах, в серебряном, позлащенном, изящной работы, окладе, в 22 ½ фунта весом, ценою в 500 рублей - пожертвованное братьями Ефимом, Василием и Иваном Любомудровыми; 4) образ Воскресения Христова, в восточном окне главнаго алтаря, живописный, прозрачный, на полотне, мерою в 4 ½ аршина. Все эти предметы пожертвованы к 2-му июля 1884 года.

В настоящее время крестьянка села Скамьи, вдова Анна Ермолаева Громова, устроила на свои средства, серебряныя, позлащенныя, художественной работы, ризы, в рамах за стеклом и украсила ими находящиеся в иконостасах образа Божию Матери и Святаго Афанасия Великаго, архиепископа Александрийскаго. Ценность этого украшения простирается до 1700 рублей.

В 1881 году к здешнему приходу было отчислено, от тех же соседних приходов - Крестоольгинскаго и Доможирскаго, еще шесть деревень, о чем просили сами жители этих деревень, вследствие отдаленности их от тех церквей и неудобств сообщения с ними. Благодаря такому распоряжению число прихожан Скамейской церкви увеличилось, и в настоящее время их более тысячи душ обоего пола. Это - купцы, крестьяне и мещане разных городов Эстляндии, в большинстве принадлежащие к ведомству города Гдова. Все они - православные - русские, без всякой примеси раскола и других исповеданий. Церковный притч ныне тот же, что был и при устройстве церкви. Но оклад жалования увеличен. Священник получает 240 руб. в год , а псаломщик - 80 руб. Деньги эти получаются из Гдовскаго уезднаго казначейства. В настоящее время при церкви имеется церковно-.приходская школа, в которой обучается  до 50-ти детей обоего пола.

Священник Георгий Солнцев».